Образовательная обслуга ("Классная Америка" продолжение)

Обозначим еще одно существенное различие двух об­разовательных систем: российской и американской. В центре российской системы образования стоит учитель. Авторитет Учителя и уважение к Учителю - основные сла­гаемые российской школы и культуры в целом. Несмотря на то, что в последнее время ситуация с этим меняется не в лучшую сторону, в целом уважение к учителю у нас - часть менталитета нации. Сама этимология российского слова "учитель" отличается от английского teacher. Сло­во "учитель" может одновременно быть использовано для обозначения духовного наставника. Teacher - это скорее инструктор, который просто нанят для оказания образовательных услуг.

Пожалуй, ни в одной другой стране мира это не выра­жено так ярко, как здесь, где абсолютно все поставлено на основу товарно-денежных отношений.

На мой взгляд, именно этот момент и является одной из основных причин низкого уровня школьного образования в стране. Чему может научить учитель, у которого нет авторитета? Учитель без авторитета - это не учитель, а имен­но инструктор. Настоящего учителя слушают с замирани­ем сердца и беспрекословно исполняют все его указания. Инструктора же можно слушать, а можно и не слушать. За все уплачено. Услуги инструктора можно принять, а можно отказаться и принять услуги другого. Клиент всег­да прав. Что интересно, сами американцы этого не пони­мают. Они продолжают выдумывать, что же еще можно сделать, чтобы ученику жилось еще лучше, чтобы ученик прилагал еще меньше сил, получал еще больше «фана», а знания его улучшались.

Для достижения этих целей чиновники и теоретики от образования разрабатывают все новые и новые мето­дики преподавания, а реальные знания учеников, по сви­детельству американских же учителей, все хуже и хуже. Еще в 2005 году Национальная Академия наук США при­шла к выводу, что научное и технологическое лидерство Соединенных Штатов находится под угрозой. Академия, в частности, обратила внимание на то, что американс­кие учителя математики хуже образованы по сравнению со своими коллегами в индустриально развитых странах мира. Математические знания американских школьников заметно уступают аналогичным знаниям их сверстников из 11 стран.

Чтобы исправить ситуацию, требуются срочные меры. Учителей периодически сгоняют на посвященные новым методикам семинары, где лекторы с минимальным педа­гогическим опытом, а то и вовсе без оного пытаются убе­дить учителей со стажем, что все, что они делали до это­го, - полная ерунда и большая ошибка. Хуже всего то, что после этих семинаров администрация школы с большей или меньшей настойчивостью заставляет использовать эти методики на уроке. Не прижившись, эти бестолковые ме­тодики отмирают, им на смену приходят другие.

Самое смешное: никто и не думает спросить практикую­щих учителей — а  что они думают о той или иной методике? Пусть не всех, пусть хотя бы самых лучших и заслуженных. Ничего подобного! Просто сверху спускается директива, а директор школы должен проконтролировать ее выполне­ние. У учителя авторитета никакого — он просто наемный инструктор. Не нравится — не работай, на твое место най­дут другого, более покладистого.

Странно, но конечный результат работы учителя в виде реальных знаний учеников никого не интересует. Самая главная задача учителя - четко и беспрекословно выпол­нять инструкции.

Что касается администрации школы и дистрикта, то качество их работы в основном оценивается по двум на­иболее важным на сегодняшний день показателям: ре­зультатам государственных экзаменов и проценту студен­тов, отчисленных из школы либо добровольно бросивших школу. На государственных экзаменах более подробно я остановлюсь позже, а к чему приводит стремление искус­ственно удержать в стенах школы человека, который это­го не желает, думаю, объяснять не нужно.

В результате такой политики администрация школы давит на учителей, с помощью административных хит­ростей запрещая им, по сути, выводить за год двойки. То есть двойки напрямую могут быть и не запрещены, но, поставив двойку, учитель сталкивается с такими проблемами, что в следующий раз уже не захочет этого делать. Такое, например, широко практикуется в последние годы к школе, где я работаю. Хотя чаще всего, по свидетельс­твам учителей из других школ, администрация особо не церемонится и просто запрещает учителям ставить двой­ки, несмотря на то, что это прямое нарушение действую­щего законодательства.

Частенько уже с двойкой за экзамен ученик все же пе­реводится в следующий класс с одной лишь целью — пре­дотвратить его отчисление из школы. Поэтому в каждом моем одиннадцатом классе половина учеников, которым нужно преподавать алгебру и химию, не умеют склады­вать и вычитать отрицательные числа...

В первый год моего учительствования в нашем дист­рикте проходила кампания под названием First Things I'irst. Игра слов, означающая «делай первостепенные вещи в первую очередь». Согласно этой реформе все аме­риканские школы должны быть поделены на несколь­ко маленьких учебных комьюнити - что-то вроде школы внутри школы. Идея в том, чтобы ученики не рассредо­точивались по огромной школе по разным учителям, а на протяжении всех четырех лет обучения в High School были под присмотром одних и тех же преподавателей. То есть, предполагалось создание чего-то, больше напоминающего российскую школу. Тогда учитель будет лучше знать учеников и их родителей, и через этот контакт якобы улучшится обстановка в классе и, как следствие, успеваемость. Все хорошо, но лес рубят — щепки летят.

Предполагалось, что дети будут сидеть в одном классе весь  день, а учителя станут приходить к ним давать свой урок.. Каково? Учитель, и без того по сути бесправный, становится в еще более унизительное положение обслуги ученика. К тому же один и тот же учитель естествознания будет преподавать все три предмета: биологию, химию и физику. Можно ли знать все эти три предмета одинако­во хорошо, так, чтобы преподавать их действительно на должном уровне? Об этом реформаторы просто не заду­мываются. Да и зачем? Цель реформы не в том, чтобы повысить реальные знания учащихся. А в чем? Да в том, чтобы каждый ученик в школе имел успех. А это совсем не одно и то же.

Двоечник, получи свои 69 баллов

Такой взгляд на образование находит свое отражение и в принятой в стране системе оценок знаний. Их систе­ма не пятибалльная, как у нас, а стобалльная и выражена в процентах. Давайте сравним эти две системы, для чего вспомним, какие оценки ставили нам в детстве наши учи­теля. Допустим, контрольная работа, в ней десять при­меров. Сделал правильно все десять — пятерка. Девять — пять с минусом. Шесть—восемь - получи свою четверку. Три-пять - троечка. Ну а дальше уже двойка. Конечно, это все зависит от учителя. Но бесспорно одно: если ты сделал хотя бы половину задания, то можно смело рассчитывать на положительную оценку. Посмотрим, как у них.

Теоретически в случае с десятью примерами каждый пример должен давать десять процентов. В итоге будет сто. На первый взгляд, это замечательно — сведен до ми­нимума субъективизм учителя и ученик получает строго то, что заслужил. Все хорошо, но есть одно "но". В стране с самым передовым образованием по логике должно быть и самое высокое качество образования, что непременно должно находить свое отражение в высоких результатах. Так вот, планка действительно очень высока. Неудовлет­ворительной считается любая оценка ниже 70 процентов. А оценки в пределах 70 — 80 процентов удовлетворитель­ны, но не престижны. Таким образом, российский ученик, сделавший правильно шесть из десяти примеров, получит четверку, а американский за ту же работу — неуд. "Вот это сильно! — воскликнете вы. - Вот это система так систе­ма!" Не торопитесь. Как вы думаете, много ли учеников в классе могут правильно решить семь из десяти примеров? Или девять из десяти? Немного...

Где же выход? Он очевиден. Вернее, их даже два.

Путь первый - упростить программу! Причем макси­мально. Например, по математике за первые шесть клас­сов в США проходят то, что российские дети - за первые три. И если даже в программе есть что-то сверх того, то это отдельный материал, не требующий использования ранее полученных знаний и построения причинно-следственных связей.

Путь второй еще проще — просто ставить заведомо незаслуженную оценку. Что и происходит в действительности. Например, у большинства учителей в нашей школе низшая оценка не ноль, а 50. Это значит, что если даже все десять примеров решены неправильно, оценка будет 50. Очень многие учителя ставят 70 или даже 75 (по на­шему, троечка с минусом) просто за то, что ученик сдает работу, неважно, что там написано. Однако это пример субъективный и все здесь зависит от учителя. А вот при­мер совершенно официальный.

Во всех школах нашего дистрикта классный журнал ведется в компьютере. Из компьютера учителя оценки по­падают на школьный сервер, а оттуда - на главный сервер дистрикта. Все это обслуживает специально созданная программа. Так вот эта программа совершенно официально не позволяет вывести оценку за четверть ниже, чем 50 баллов. Учащийся может просто прогулять, а оценку получит не ниже, чем 50.

Что интересно, в реальной жизни в Америке такие вещи не проходят. Например, если ты сдаешь какой-либо квалификационный экзамен, например на водительское удостоверение, и наберешь 69 процентов, то экзамен не сдан. В школе же такая фальшь узаконена.

Будучи обусловлен критерием «фановости» и всеобщего успеха, учебный процесс максимально упрощен. Наибо­лее четко это прослеживается на примере таких "нефа­новых" предметов, как математика, физика или химия. Я собираюсь остановиться именно на этих предметах еще и потому, что никто из наших российских учителей по по­нятным причинам не ведет гуманитарные предметы, по­этому я не могу объективно судить о глубине и качестве образования в этих областях. Можно лишь попробовать провести аналогии. Что касается точных наук, это упро­щение сразу же заметно при первом взгляде на школьную программу. Например, по математике их программа от­стает от российской примерно на три года. Физика отсутс­твует как таковая. По химии преподается примитив.

Но печальнее всего то, что ученики не в состоянии ус­воить даже этот примитивный материал. Вернее, они его усваивают до ближайшей контрольной работы. На сле­дующем уроке уже ничего не помнят. Я молчу о том, что остается в их головах через месяц или два. А это говорит о том, что проблема не столько с программой, сколько с методикой обучения.

Поразительно, но этой сфере в американском образо­вании не придается совсем никакого значения. В России в педагогических вузах есть предмет "Методика преподава­ния химии" (физики, математики и т.д.), который учит будущих учителей, в какой последовательности препода­вать основные концептуальные категории.

В США об этом и не слышали. Этот вопрос отдан на от­куп учителю. Можно сказать, что здесь, по сути, нет даже четкой образовательной программы. Вот такая интересная ситуация — педагогика есть, а методики преподавания нет. Вернее, методика есть, я остановлюсь на ней ниже. Но это общая методика преподавания, а не преподавания конкретного предмета. Этот факт свидетельствует лишь о том, что реальные знания предмета учеником никого не интересуют. Важен лишь success, а не знания. Скоро вы поймете, что эти две категории совсем не одно и то же.

Продолжение следует